Дзюба: «Малафееву я руку не пожал, не надо ему ко мне подходить»

Нападающий «Зенита» Артем Дзюба рассказал о конфликте с заместителем спортивного директора клуба Вячеславом Малафеевым.

Сильно потеряли в деньгах, когда прошлой зимой перешли в «Арсенал»?

– Нереально. Но это нормально – осознанный шаг. Например, Малафееву открытым текстом сказал: «Готов уйти на понижение в два раза, даже больше – главное для меня играть в футбол. Засунь себе эти деньги, куда хочешь». Он мне: «Мы не можем тебя отпустить».

Ну, и у нас с ним произошел очень резкий разговор, конфликт. Не мог понять, как бывший футболист, с которым я играл в сборной и одном клубе, где он при мне провел прощальный матч, вдруг так ведет себя в открытую. Говорю ему: «Ты – человек футбола, мы вместе с тобой один хлеб ели, как ты можешь? Наоборот, должен помогать мне. Заберите эти деньги, только дайте мне играть». Малафеев опять: «Мы не можем тебя отпустить».

Вот говорят, что футболисты сидят в командах и получают бабки… У меня случилась полностью противоположная история. Я в шоке. И про меня бы так говорили, если бы ни помощь Гурама Захаровича Аджоева и губернатора Тульской области Алексея Геннадьевича Дюмина, которых безумно уважаю. И Миодрага Божовича – тоже. Эти три человека меня вытащили – если бы не они, торчать мне в «Зените-2», и, я уверен, разыграли бы историю: мол, сидит в дубле, получает бабло и ничего не хочет. Вот это стало бы для меня самым страшным.

– Перед недавним матчем с «Ахматом» был момент, когда Малафеев обходил футболистов в туннеле...

– …А я даже руку не пожал. Он тянул, но я увернулся. Не надо ко мне подходить. Я могу уважать тебя, даже если ты мой враг или неприятель, но ты не подходи, не обнимайся, не говори со мной о какой-то дружбе. Малафеев не раз пытался меня спровоцировать, разговаривал просто омерзительно. Не потерплю такого.

Прекрасно понимаю – я футболист, а тут руководство, но ни разу не видел неуважения со стороны Алексея Борисовича Миллера или от Александра Валерьевича Дюкова. Думаю, Алексею Борисовичу вообще все доносили по-другому. А Александр Валерьевич все прекрасно понимал, но не вмешивался, был в стороне. Чисто по-человечески Дюков всегда мог выслушать, спросить, как дела, как жена, дети.