Доверчивый бизнесмен, трижды бывший на волосок от смерти. История «Короля футбола»

«Соккер.ру» рассказывает о взрослом этапе жизни легендарного Пеле.

Чемпионат мира 1970 года, который проходил в Мексике, был для Пеле особенным. За два года до этого он решил расстаться со сборной после неудачи в 1966 году на полях Англии. Но чуть ли не в последний момент передумал: ему уже было 30, и этот мировой турнир мог стать для него последним в карьере. Увенчать ее третьей великой победой было чрезвычайно заманчиво. «Я не хотел уходить  програвшим», — признавался Пеле позже.

Коллектив сборной складывался очень нелегко. Перед самым началом мундиаля даже сменили тренера. А от сплоченности команды зависело все. Такие турниры не выигрываются простым соединением гениальных футболистов. Только духовным единством можно добиться максимального результата. И тогда Пеле предложил партнерам по «селесао» проводить ежедневные коллективные молитвы. Именно это и стало, как он теперь считает, важнейшим фактором победы.

«На протяжении турнира мы молились почти каждый день, обычно после ужина. Но это был необязательный ритуал… Началось все с того, что я разговаривал с Бразилией по телефону, и Роуз (первая супруга Пеле Роземери Шолби – Авт.) мне рассказала о том, что вся семья собиралась, чтобы помолиться за нас. Мне очень понравилась эта мысль, и я даже прослезился, представив себе, как мы будем молиться всей командой. Сначала я поговорил с Рожерио и Карлосом Алберто. Они тотчас же согласились. Мы поделились нашей идеей с Антонио ду Пассо из руководства, и ему она также понравилась. Затем к нам присоединились Тостао и Пиацца, а также Марио Америко. Всего в делегации было около сорока человек, и постепенно все собрались. Мы каждый день находили, за что помолиться – за больных, за войну во Вьетнаме, за здоровье тех, кто нуждался в наших молитвах. Мы никогда не просили победы на Чемпионате мира. Мы просили только о том, чтобы никто не получил серьезных травм, и об удаче. Я верю, что это сплотило нас. Дух людей просветлел».

Религиозность являлась врожденной частью натуры Эдсона Арантеса. Иначе и быть не могло — мама и папа были примерными католиками. В детстве, как повествует Пеле в своих воспоминаниях, ему разрешали играть с другими мальчишками только после посещения мессы в церкви. Когда за ним заходили друзья, то папа Дондиньо, как правило, тут же высовывался из окна и, поинтересовавшись, где они собираются проводить матч, говорил: «Но сначала он отправится на мессу в церковь Святой Терезы!» Эдсону даже не приходило в голову выражать хоть какое-то недовольство по этому поводу, так как для него этот ритуал был священен и к тому же ему нравилось ходить в храм. «Я всегда был очень религиозен. Я преисполнен веры и всегда ищу Бога на своем пути. Я должен был следовать обычаям, которых придерживались мои родители; будучи ребенком, я уверовал именно благодаря им. Любовь к семье и уважение к людям формирует мою жизнь и дает мне огромную духовную силу. Бог даровал мне талант, и я всегда чувствовал, что должен развивать его во благо... Поскольку всем нам суждено умереть, мы должны уважать жизнь, приносить пользу, обращаться с другими так, как мы бы хотели, чтобы они обращались с нами. То, кем я стал, всем, чего я добился, я обязан Богу. Моя вера помогла мне на моем пути. Я верю, что все пути ведут к Богу».

Пеле не сомневается, что именно Господь направлял и оберегал его все прожитые им годы. Сколько раз еще в детстве только вмешательством провидения можно было объяснить спасение от несчастья! Например, когда маленький Эдсон чудом не выпал из окна поезда или когда они с приятелем тонули в реке и их вытащил неизвестно откуда появившийсся мужчина. А еще как-то раз он убежал домой из земляной норы, где они с мальчишками привыкли весело проводить время, а через некоторое время там произошел обвал и один из друзей погиб, задохнувшись в грязи. «Мальчику всюду – в ноздри, рот и глаза – забилась земля – я никогда не забуду это зрелище. Он не был из нашей компании; никто не заметил, как он вошел. Опять же, я мог погибнуть, я мог быть на его месте – но Господь продолжал присматривать за мной».

В значительной мере вера в Бога и следование усвоенным с детства заветам предохранили Пеле от обычных соблазнов, связанных с мирской славой, а тем более от той буквально бешеной славы, что обрушилась на «короля футбола». Привычные излишества, сгубившие не один десяток футбольных талантов, всегда были для него несовместимы с любимым занятием. Он накрепко запомнил наставление отца, которое получил еще в начале своей карьеры: «У тебя есть талант. Ты можешь даже стать звездой футбола, но ты не добьешься успеха в этой профессии, если будешь курить и пить – твое тело попросту не справится». И еще одно: «Все, что у тебя есть, даровано Богом. Поэтому за свои успехи благодари в первую очередь его. Никогда не думай, что ты лучший и выше всех остальных». И Пеле сделал все, что зависело от него лично, чтобы воспользоваться дарованными ему Господом способностями и полученными от отца советами. «Я за многое благодарен Богу, в частности, за хорошее здоровье. Я всегда был в отличной форме – Бог великодушен ко мне даже в этом. …Я никогда не пил. Я не брал в рот ни капли кайпириньи, а ведь это национальный бразильский напиток. Я всегда заботился о своем здоровье, никогда не напивался, не курил и не принимал наркотики. Многие говорили, что нет ничего страшного в том, чтобы выпить в компании, а вино даже полезно для сердца. Я же всегда отшучивался».

Пеле признателен судьбе за то, что, благодаря своей футбольной славе, он, родившийся бедным бразильским мальчишкой,  получил возможность лично встретиться с тремя Папами Римскими – Павлом VI, Иоанном Павлом II и Бенедиктом XVI. Прием у Павла VI проходил в библиотеке Ватикана: «Она содержится исключительно для глав государств, членов королевской семьи и других важных персон – и там я сам почувствовал себя одним из них. Папа много знал о футболе и хотел о нем поговорить». Иоанну Павлу II, которого за любовь к спорту называли «Божьим атлетом» и который в юности сам играл в футбол, Пеле подарил уменьшенную копию знаменитой статуи Христа-Искупителя в Рио-де-Жанейро. «Никогда не забуду то теплое выражение лица, которое я увидел, когда передал ему модель Christo Redentor». С Бенедиктом XVI Пеле виделся во время дней молодежи в Кельне в 2005 году.

«Мне повезло получить талант от Бога, — пишет Пеле в книге своих воспоминаний. - Повезло с любящими и всегда готовыми меня поддержать родителями, повезло играть вместе и против одних из лучших футболистов в мире, которые помогли отточить мои навыки. На протяжении двадцати с лишним лет футбол был моей работой… Я до сих пор благодарю Бога за все, что со мной произошло». С годами вера в Господа, замечает Пеле, становится только сильнее. «Чем старше становишься, тем больше начинаешь верить. У всех есть право на это, поскольку Бог даровал каждому из нас свободу делать все, что мы захотим. Вера в Бога, религиозность пошли мне только на пользу».

«Я все еще верю в человечество»

Любая гениальность всегда вызывала и будет вызывать зависть. И чем безупречнее ведет себя гений, тем с большим жаром у него пытаются отыскать хоть какие-то изъяны, при помощи которых можно принизить его до своей заурядности. Пеле очень часто, явно или неявно, упрекали не то что в жадности к деньгам, но в оборотистости, в умении заработать на своей славе. В обществе, где предприимчивость поставлена во главу угла, упрек такого рода выглядит странно. И тем не менее, о его состоятельности нередко упоминали как о свидетельстве не такой уж непогрешимости. Возможно, одной из причин такого отношения было и то, что именуют расовыми предрассудками. Ведь Пеле стал первым чернокожим футболистом, да и вообще – спортсменом, добившимся поистине космической славы да еще и ставшим при этом финансово состоятельным человеком. Расизм в годы игрового расцвета Пеле имел еще очень крепкие корни. Для чернокожих официально существовали запреты на посещение многих мест, а в США вовсю орудовал печально известный «куклуксклан».

У наших журналистов, писавших о «черной жемчужине», очень популярным было сравнение судьбы Пеле с судьбой его товарища по чемпионской сборной, еще одного замечательного бразильского футболиста – Гарринчи. Последний был этаким взрослым ребенком, рубахой-парнем, не задумывавшимся о деньгах, и умер никому не нужным, в нищете. Ему противопоставлялся образ Пеле — человека предусмотрительного, практичного и всю жизь заботившегося о том, чтобы обеспечить себе счастливую старость. В действительности Пеле вовсе не был цепким бизнесменом. «За свою жизнь я много узнал о богатстве, но я так и не понял, как заставить деньги работать на меня. Я всегда был хорош в футболе – а вот в бизнесе не очень», — говорит он.

Да, ему в конечном счете удалось в какой-то мере «обратить растущую популярность в деньги». Но на этом пути у него было достаточно неудач, когда вложенные или доверенные кому-то большие средства бесследно пропадали. И приходилось начинать все заново, подписывая порой «кабальные» договоры с клубом, чтобы расплатиться с нежданными долгами и снова заработать для своей семьи и обеспечения будущего своих детей необходимые финансы. «Я всегда излишне доверял людям», — пишет он в своей книге. «Многие говорят, что я обогащался в то время, как „Сантос“ боролся за свое существование – но, разумеется, все было как раз наоборот… Когда я участвовал в матче, „Сантосу“ платили больше, причем порой в два раза, и это факт. И еще стоит отметить, что после того, как я ушел, „Сантос“ не провел ни одного матча за границей».

Что касается расизма, то Пеле никогда не превращал эту тему в средство спекуляции и привлечения к себе какого-то дополнительного внимания. Во-первых, такого внимания и так было в избытке, а во-вторых, по большому счету, ему лично не столь часто приходилось с ним сталкиваться. «Я мало сталкивался с предрассудками, связанными с цветом моей кожи, и никогда я не судил людей по их принадлежности к той или иной расе. …Конечно, в Бразилии существует расизм, но мне повезло разбогатеть и прославиться в юном возрасте, а люди иначе относятся к богатым и знаменитым. Это как отдельная раса – ты не белый и не черный, а известный. …Когда я играл в футбол, бывало, что на поле бросали и бананы, и манго, и апельсины. Никто не обращал внимания на сделавших это, ведь они просто идиоты. Думаю, и сейчас нет смысла сильно зацикливаться на этой теме... В футболе, как и в жизни, всегда будут хорошие люди и плохие». Его глубокая родословная Эдсона также не слишком интересовала, хотя дотошные журналисты придумали их целых две: по одной предки Пеле были родом из Анголы, а по другой – из Нигерии, а фамилия Насименту принадлежала, вероятно, владельцу плантации, на которой работали самые первые предки футболиста.

Получив в 1977 году от ООН официальный документ о том, что он является «гражданином мира», Пеле вот уже более 40 лет добросовестно подтверждает этот титул. Правда, поначалу полностью распроститься с футболом было очень тяжело, и он даже всерьез рассматривал вероятность своего возвращения в сборную Бразилии в 1986 году в 45-летнем возрасте. А позже шутил, что поскольку ему принадлежит рекорд как самому юному финалисту чемпионатов мира, то не помешал бы и рекорд как самому возрастному. Он неоднократно пытался добиться проведения чемпионата мира в родной Бразилии, и, наконец, в 2014 году это произошло. Его долго пытались уговорить стать министром спорта своей страны, и в 1995 году он стал первым чернокожим министром. Но как только попытался отойти от образа «свадебного генерала» и заняться реальной борьбой с коррупцией, тут же оказался многим неугоден и покинул правительство. Сегодня за его присутствие в качестве гостя, представителя какого-нибудь оргкомитета или общественной структуры и прочая и прочая до сих пор сражаются организаторы любого серьезного футбольного форума. Он по-прежнему желанный собеседник для всех сильных мира сего, от президентов стран до глав финансовых и иных корпораций.

«Моя жизнь была наполнена эмоциями, энергией, и такой она и остается по сей день, — не скрывает своего удовлетворения Пеле. — Мне кажется, что всего, о чем мечтаешь, добиться никогда невозможно… Потому что человек никогда не перестает мечтать, стремиться к чему-то, что еще впереди».

У него семь детей, семь внуков и десятки крестников. Его главной опорой в жизни всегда была его семья. «Если бы у меня не было родных, я бы не достиг того, что мне удалось, и в этом я уверен. …Я никогда не забывал свои корни и все то, чему научился дома, что всегда очень меня выручало». Главная трагедия его жизни, которая до сих пор терзает его сердце, также связана с семьей. Его старший сын Эдиньо, который подавал большие футбольные надежды и в течение пяти лет был вратарем «Сантоса», обвинен в отмывании денег и распространении наркотиков и приговорен к 33 годам заключения. Пеле, как, наверное, и любой отец, считает, что сын невиновен. «Эта печальная история причинила мне столько горя, заставила задать себе немало вопросов. Но я не сомневался в том, что Бог будет освещать мой путь, как и всегда. Если он послал мне эту боль, то только потому, что знал, что я смогу с ней справиться; он знает, что у меня сердце спортсмена, тройное сердце Трес-Корасойнса, и оно сможет вынести эти страдания. Я также верю, что мы должны принимать такие испытания, когда они выпадают на нашу долю, и пытаться справиться с ними – только так мы можем облегчить страдания».

Пеле обожает проводить свободное время на своем ранчо в Сан-Пауло, купленном в далеком 1960 году. Здесь на десятке гектаров земли содержатся четыре сотни коров и тысяча свиней. Создано искусственное озеро, в котором выращиваются карпы и другая рыба для продажи. «Это прекрасное место, настоящий рай. Там я чувствую себя спокойнее всего, ведь я легко могу забыть обо всех стрессах, связанных с жизнью Пеле, и просто побыть Эдсоном. Я отдыхаю, я расслабляюсь. Все мысли о жизни, обязательствах просто исчезают. Я забочусь о рыбах, о лошадях и даже о свиньях. Я нахожусь в контакте с природой, наслаждаюсь спокойствием и тишиной. Я сижу в тени деревьев и забываюсь, глядя на поля, на животных и леса. Порой я сижу там с гитарой и пробую сыграть какую-нибудь песню». Он по-прежнему обожает футбол и следит за всеми связанными с ним событиями. Но отдает себе отчет в том, что время неумолимо, и уже спланировал, где будет место его последнего успокоения: «Когда и я умру, меня похоронят в башне. В Сантосе находится самое высокое в мире вертикальное кладбище, представляющее собой здание с могилами на каждом этаже. Для своей семьи я выкупил целый этаж. Там уже покоятся мой папа, тетя (Мария, которая умерла в девяностолетнем возрасте) и бабушка. …Из окна видно поле стадиона „Вила Белмиро“». 

О том, кем он был и кем стал, ему напоминает детская игрушка, с которой он почти не расстается – деревянный волчок. «Он всегда лежит у меня в портфеле вместе с документами и ручками. Когда я остаюсь один, я наматываю на него веревочку, а затем раскручиваю волчок на полу». Пеле уверен, что внутренне ничуть не изменился с тех далеких пор. «Я – обычный человек из плоти и крови, со своими эмоциями, любовью, болью, смелостью и грехами – с чего мне быть другим? Я родился, не зная о жизни ничего; теперь я знаю чуть больше, но буду учиться до самой смерти. Я знаю, что когда я умру, я все равно еще многого не буду знать о жизни. Но я все еще верю в человечество – и буду продолжать верить».